Супермодель, основатель фонда «Обнаженные сердца» Наталья Водянова в интервью Агентству социальной информации рассуждает о тенденциях развития некоммерческого сектора, насущных проблемах семей с детьми с особенностями развития, а также о том, будет ли фонд всегда связан с ее именем и почему такие люди как рэпер Канье Уэст посещают благотворительные аукционы.

Наталья, ваш фонд помощи детям существует с 2004 года, в пятый раз в этом году прошел форум «Каждый ребенок достоин семьи» — организация уже имеет внушительную историю. С вашей точки зрения, многое ли изменилось в некоммерческом секторе за эти годы?

Думаю, сегодня ситуация гораздо лучше. Существенные изменения мы наблюдаем особенно в последние пять лет, когда фонд стал более целенаправленно и масштабно работать с семьями, воспитывающими детей с особенностями развития. Мы начинали, когда этим практически вообще никто не занимался, а сейчас вместе с нами действуют и другие прекрасные некоммерческие организации, ведут свои эффективные проекты и делают успешные коммуникационные кампании.

Чего сейчас в первую очередь не хватает, чтобы решать проблемы семей и детей, с которыми вы работаете?

Мы с самого начала понимали, что для того чтобы качественно изменить ситуацию, нужны в первую очередь специалисты по работе с детьми с особенностями развития. А в России их почти нет: буквально какая-то горстка. И они все нарасхват и расписаны на год вперед. Мы часто не можем оказать поддержку в ответ на запросы в фонд, просто потому что не хватает квалифицированных специалистов.

Поэтому сейчас наша главная задача – способствовать росту числа специалистов в сфере детского развития, работающих по современным методикам с доказанной эффективностью. Работая со школами и детскими садами, мы не только потихоньку добиваемся результатов среди самих детей, но и способствуем профессиональному росту учителей и других специалистов. Можно сказать, выводим их на следующий уровень, стараемся преумножать эту «горстку», чтобы преодолеть острый дефицит.

Сейчас у нас уже больше ста учителей, педагогов, специалистов по детскому развитию и дефектологов, и они «горят» своей работой. Это действительно достижение, и мы этим гордимся.

Если на специалистов такой спрос, почему не происходит интенсивного развития института их подготовки? Государству это не нужно?

Это непростая, а многоступенчатая проблема. В России же в принципе людей с особенностями развития не видно. У нас как будто бы нет проблемы, поэтому нет и сформулированного запроса на специалистов. А нам самом деле все не так.

Я абсолютно аполитичный человек, и наша организация , конечно, тоже не политическая. Но как фонд мы стараемся всегда говорить правду: если что-то на государственном уровне не существует или не работает, мы прямо говорим, что это так. И при этом всегда стараемся предлагать решение.

Вот эта ситуация с «как будто бы их нет» сдвинулась с мертвой точки? Вы замечаете какие-то положительные перемены?

Да, сейчас дела все же становятся лучше. Родители, у которых рождается ребенок с особенностями, не попадают в информационный вакуум, так как за пять лет выстроилась правильная коммуникация: люди понимают, что с этим можно жить. Теперь нет страха, что вот ты остался один и только у тебя такой ребенок, когда, к тому же, тебе еще в роддоме скажут «родишь еще здоровенького, и все будет хорошо». Я очень надеюсь, что сейчас родители будут достаточно сильными, чтобы сказать «нет, это наш ребенок, и все у нас будет хорошо».

А следующий шаг, который нам предстоит сделать, помочь — удержать ребенка в семье. Вот это возможно уже только благодаря поддержке, система которой все-таки начинает развиваться, хотя и недостаточно быстро. Но позитивный сдвиг все же есть.

Как вы считаете, какие события в жизни «Обнаженных сердец» ключевым образом повлияли на продвижение идей инклюзивности и доступности?

Часто это те события и процессы, которые люди даже не видят, потому главные изменения происходят в очень узком кругу семей и детей, с которыми мы работаем. Я говорю о нашем школьном проекте по обучению педагогов работе с детьми с аутизмом , который сейчас реализуется в Нижнем Новгороде, Твери и Санкт-Петербурге.

Такие проекты мало заметны извне, потому что это все-таки очень внутренняя история, охватывающая около 200 семей с детьми с особенностями развития. Некоторые из этих детей с очень глубоким аутизмом. Раньше их никуда не брали, а сейчас, уже после трех лет нашей работы с ними, они пошли в обычные школы. Именно эта работа очень важна для нас. Это то, вокруг чего мы строим всю остальную нашу деятельность, ради чего мы вообще все делаем.

Конечно, нужно, чтобы таких проектов было больше, ведь у нас в стране не 200 детей, которым нужна такая поддержка и которые хотят ходить в школу, но вынуждены сидеть дома.

При этом наша адвокационная работа тоже очень важна – например, такие проекты, как «Не молчи» с Димой Биланом .

Кроме собственных программ фонда, были ведь и внешние события?

Конечно, был , который произошел с моей сестрой Оксаной . Ситуация была очень негативная и эмоционально болезненная для всех нас, но, несмотря на это, она послужила еще одним поводом для того, чтобы еще раз поговорить о людях с особенностями развития и об отношении к ним.

Летом после забега «Бегущие сердца» вы писали, что Дима Билан стал частью истории становления России на путь к инклюзии. Кого ещё вы бы отнесли к тем людям, кто тоже стал частью этой истории?

Да, мы очень счастливы, что Дима стал одним из главных адвокатов инклюзии, ведь клип «Не молчи» — это не единственный наш совместный проект. Он поддержал нас и на аукционах в пользу фонда, и неоднократно поднимал тему людей с особенностями развития в своих интервью.

Вместе с ним нас, конечно, очень поддерживает и Яна Рудковская . Полина Киценко — суперволонтер фонда, она уже два года подряд своими силами и силами своей команды организует для нас , и это не только мероприятие для сбора средств на наши программы!

Во-первых, в забеге есть специальная дистанция для людей, передвигающихся в инвалидном кресле, то есть забег полностью инклюзивный, а во-вторых, и команда Podium market, и все участники, и корпоративные партнеры — абсолютно все — были вовлечены в распространение информации о том, как правильно говорить о людях с нарушениями развития. Для нас как для организации, и для меня лично как сестры девушки с особенностями, это главное.

Знаменитости, продвигающие идеи инклюзии, работают ведь и с другими общественными организациями…

Да, безусловно, я не могу не отметить людей, которые возглавляют или поддерживают наши партнерские организации, работающие с темой особенностей развития. Это и Авдотья Смирнова из фонда «Выход», и Любовь Аркус с центром «Антон тут рядом», и Иван Ургант , и Антон Комолов , которые давно и активно поддерживают нашу партнерскую организацию — Центр лечебной педагогики, и Ксения Алферова с фондом «Я есть!».

С каждым годом этих людей становится все больше, и мне очень приятно, что это происходит.

Из-за чего известные люди, по-вашему, приходят в благотворительность?

Выступая на нашем , Любовь Аркус (российский режиссер, киновед и основатель центра «Антон тут рядом». — Прим. ред. ) сказала, что ее бывшая профессия помогает ей в ее сегодняшней профессии. Она знает актеров, режиссеров, продюсеров – это ее ресурс и багаж, ее сума, которую она может открывать, как домовенок Кузя волшебную шкатулку со сказками. Открываешь – а там волшебство, которое доступно очень узкому кругу людей. Но оно доступно и тебе, и ты можешь его использовать ради дела, за которое ты болеешь.

Поэтому они, наверное, и идут в эту проблематику. Потому что знают, что могут положительно повлиять на ситуацию, и делают это.

И я очень хорошо понимаю Любу, потому что для меня главным двигателем успеха, главным потоком средств в фонд, кроме его качественной и профессиональной работы, является та мультимиллиардная фэшн-индустрия, в которой я нахожусь, и те контакты, которыми я обладаю благодаря этой индустрии.

То есть «Обнаженные сердца» всегда будут связаны с вами?

Вообще я очень хочу, чтобы фонд существовал самостоятельно, отдельно от меня. Этого заслуживает и наша команда, и наша деятельность – из года в год мы доказываем свою эффективность. Да и я сама вижу тенденцию к этому.

Если раньше встречи нужно было проводить только с моим присутствием, все общение проходило только через меня как через учредителя организации и первое лицо, то сейчас Ася (Залогина , президент фонда. – Прим. ред. ) и абсолютно все члены нашей команды работают с партнерами напрямую и могут общаться с ними на абсолютно любом уровне.

Все-таки сейчас к нашей организации уже относятся как к отдельной от меня структуре, независимо стоящей на прочной основе. Если что-то вдруг случится у меня в семье, и я не смогу больше принимать участие в работе фонда в течение какого-то времени, то я уверена, что фонд сможет продолжить свою деятельность. Если меня вдруг вообще не станет в работе фонда, то тут ничего не рассыплется, все будет прекрасно функционировать.

Это осознанное дистанцирование, потому что это важно для организации. Ведь, в принципе, как можно оценить свою работу? Именно таким образом: предположив, сможет ли организация существовать, если тебя в ней не будет.

Вы в благотворительном, некоммерческом секторе, что называется, всерьез и надолго, как и те знаменитости, о которых вы вспомнили. А что движет, на ваш взгляд, теми, кто только изредка обращается к благотворительности? Например, посетителями ваших благотворительных аукционов?

Они тоже люди, которые делятся своим имиджем и которые считают своим долгом помогать, раз к ним пришел такой успех. При этом им не важно, откуда ребенок, который нуждается в помощи – национальность тех, кто нуждается в помощи, не важна, что мы сейчас доказываем всем миром, поднимая тему беженцев. Чужих детей не бывает, поэтому не нужно удивляться тому, что, например, Канье Уэст пришел на мероприятие, на котором собираются средства на поддержку детей из России.

Но при этом для них важно качество мероприятия, на которое они приходят? Или достаточно того, что это проводится с вашим участием и что это про благотворительность?

Безусловно, важно, чтобы продукт был хорошего качества, причем неважно, что это: аукцион, коммуникационная кампания, мультфильм или клип. Нельзя делать скидку на то, что это благотворительность, и делать свою работу не так хорошо, как можешь, потому что считается, что люди все равно и так будут жертвовать деньги для детей, — это недопустимо.

Хорошо, что сейчас в благотворительность приходят лидеры из бизнеса, которые смотрят на свою организацию как на компанию с важной социальной миссией и понимают, как нужно организовать работу. Это важно, потому что часто деньги некоммерческих организаций – это общественные деньги или средства определенных доноров, которые организация должна правильно потратить. Ответственность огромная, поэтому организационно следует относиться к этому как к бизнесу.

То есть вы видите, что некоммерческий сектор постепенно уходит от чисто идейной благотворительности к более сознательной, работающей по правилам бизнеса?

Да, но люди все равно остаются идейными. Идея – вот главный двигатель благотворительности. Ведь в некоммерческом секторе никто не зарабатывает больших денег: зарплаты очень маленькие, не соответствующие коммерческому рынку. Двигатель всего — это страсть к тому, что ты делаешь.

В сектор ты идешь сердцем. Но если ты не обладаешь нужными навыками и качествами для работы, то нужно выстроить вокруг себя команду, подключить к работе людей, которые помогут тебе заниматься ей профессионально. Идти в сектор на голом энтузиазме неправильно, потому что речь идет о чужих жизнях и о чужих деньгах.

Едва лондонские газеты и говоруны поутихли с вопросами о ее личной жизни, как Наталья Водянова дала новый повод заговорить о себе в связи с ежегодным благотворительным балом White Fairy Tale Love Ball фонда «Обнаженные сердца», который прошел под Парижем в замке модельера Валентино и при его непосредственном участии в эту среду, 6 июля.

Специально для бала лучшие мировые дизайнеры сшили 45 уникальных платьев, которые были проданы на благотворительном аукционе. Мероприятие было приурочено к парижской Неделе высокой моды, и собрало самых высоких гостей из мира моды и шоу-бизнеса.

В этом контексте слухи о разводе Натальи Водяновой и Джастина Портмана могли показаться вирусным маркетинговым ходом по привлечению интереса к готовящемуся балу Водяновой. Так это или нет, но, пока гости бала возвращаются в Москву и Лондон, пока пресса не потонула в описаниях нарядов, лотов, деталей, хочется поговорить о важном. О том, как работает благотворительность Натальи Водяновой.

Идея «Зимней сказки» пришла Наталье осенью 2009-го. В то время я работал с ней над съемкой и интервью для одного проекта, и мне посчастливилось быть одним из первых, кто услышал о ее задумке. Я говорю «посчастливилось», так как уверен: нет ничего более интересного, чем процесс появления и воплощения идеи, которая непременно состоится. Это был как раз такой случай.

В Лондоне во время недели моды Наталья позвонила мне со встречи с Анной Винтур, редактором американского Vogue. Они обедали вместе, и у них родилась удачная идея, которую Наталье хотелось обсудить. Идея состояла в том, чтобы предложить лучшим мировым модельерам сделать по уникальному платью, Наталья снимется в этих платьях, съемки будут опубликованы в журналах Vogue по всему миру, платья вызовут интерес и будут успешно проданы на благотворительном аукционе в рамках Недели моды в одной из мировых столиц.

Особенность идеи, а подобные благотворительные проекты происходят то тут то там постоянно, заключалась лишь в масштабе проекта. Если делать этот проект, то только в глобальном масштабе, так чтобы имена дизайнеров были первыми, а покупатели лотов самыми состоятельными. И здесь просто необходимо сказать пару слов про модель того, что создала Водянова, так как ее успех именно в правильно продуманной и реализованной модели.

Мысль о создании фонда пришла Наталье после трагедии в Беслане. В 2006-м году в Нью-Йорке при поддержке дизайнера Дианы фон Фюрстенберг она провела первое мероприятие, привлекла $350 000 и в том же году построила первый игровой парк.

Следующее событие состоялось в апреле 2007-го в рамках гала-ужина Russian Rhapsody, грандиозного светского приема, ежегодно устраиваемого организаторами Российского экономического форума в Лондоне. Сейчас сложно и представить, что это было всего 5 лет назад, так как тогда идея совместимости благотворительности и модельного бизнеса была не слишком очевидна. Очевидно было лишь то, что у Натальи есть светские друзья, на которых придет крупный бизнес. Это было свежо и правильно — это был fun. Наталья открыто декларировала, что благотворительность в ее понимании должна быть в удовольствие. Аккуратные гости в формате black tie вкусно ели, выпивали, участвовали в аукционе, сражаясь за детские игрушки, изготовленные ведущими мировыми дизайнерами и танцевали. Британский истеблишмент и друзья Натальи органично смешались с молодыми и тогда еще уверенными в себе капитанами российского бизнеса.

Тогда, как и сейчас, Водянова собирала средства на детские игровые площадки. Олег Тиньков пожертвовал денег, и Наталья пообещала построить (что и было исполнено) одну такую площадку в его родной Кемеровской области. Мацуев играл, Вивьен Вествуд танцевала, все были счастливы. В ходе благотворительного аукциона гости пожертвовали около £400 000.

Уже на следующий год в феврале 2008 года на втором благотворительном балу, который состоялся в подмосковном Царицыно, фонд Натальи привлек около €4 млн. За успешным московским Love Ball последовал Лондонский в феврале 2010-го, на нем на благотворительном аукционе гостям предлагались произведения искусства и даже украшение дизайна Натальи Водяновой. И наконец, через два года своего момента дождалась и идея с платьями.

Модель, которую придумала Наталья, когда благотворительность является роскошью и доставляет исключительно удовольствие, конечно, не новость, но именно у нее это получается лучше всего. Как водится в любом начинании, и особенно в наши нетократичные времена, если модель правильная, все начинает работать на нее. Благотворительность не бизнес, но ведение дел должно быть не менее, если не более безупречно, чем в бизнесе. Поэтому сегодня, когда какая-то компания хочет проявить себя на ниве социальной ответственности, сделать это красиво, прозрачно и получить fun, первое, что приходит на ум, — Наталья и ее фонд.

Когда при мне критикуют фонд (этого, самое забавное, никогда не услышишь от англичанина или европейца, но только от соотечественника): дескать, гламур, то обычно бывает достаточно назвать лишь количество детских игровых площадок, чтобы урезонить собеседника. Упорство и последовательность, с какой Наталья, один из самых упрямых известных мне людей, делает то, что делает, — это не из области гламура.

За четыре года работы фонд Натальи построил 60 игровых площадок в 44 российских городах.

Это открытие игрового парка в Бийске в 2010 году

И это не дворовые площадки, бревно-лесенка-качелька, а, правильнее сказать, игровые парки для детей разных возрастов и интересов. Круглосуточно охраняемые, на которые, кстати, не допускаются взрослые с пивом, но без детей. Площадки, созданные фондом, — это по сути единственные в России игровые площадки, приспособленные для детей с ограниченными возможностями.

С этого года фонд начал программу по развитию центров поддержки семьи под названием «Каждый ребенок достоин семьи!», работа направлена на поддержку семей, воспитывающих детей с особыми нуждами в попытке остановить отказы от таких детей и их поток в детские дома.

«Водянова делает это для самопиара», — такое тоже могу услышать от русских лондонцев. У меня было несколько случаев убедиться в том, что Наталье этот пиар в общем-то до лампочки. Например, когда начали просачиваться какие-то слухи про развод с Джастином и друзья предлагали Наталье определенные шаги по минимизации имиджевых последствий (все-таки сказка, история золушки) прежде всего для ее репутации и репутации ее фонда. Но тут Наталья стояла на том, что ее личная жизнь — это ее личная жизнь, и нет основания связывать ее с деятельностью фонда.

По-моему, это очень интересно. Получается, что, по мнению Натальи, общественности предлагается судить о ком-то по его поступкам, реальным делам и служению обществу, а не по его личной жизни. И это тоже новая модель, которая уже начинает работать.

Вот уже четыре года подряд Наталья Водянова вместе с сотрудниками своего фонда "Обнаженные сердца" пробегает благотворительный полумарафон в Париже. В этом году она приняла участие в Красочном забеге в Москве, который впервые состоялся в российской столице, и рассказала HELLO!, как готовилась к этому мероприятию.

Наталья Водянова

О Красочном марафоне в Москве и своем участии в нем

Мы с сотрудниками фонда "Обнаженные сердца" бегаем уже пятый год, но в Москве участвуем в марафоне впервые. Москва - такой интересный для бега город, кроме того, пять километров - дистанция несерьезная, это не 42-километровый марафон, должно быть, придет очень много людей. Меня лично эта цифра очень радует - такая круглая. Больше не надо. Честно говоря, бег - не самое мое любимое занятие.

О занятиях спортом
Каждый мой забег дается мне невероятными усилиями. Это настоящий физический вызов себе, потому что я вообще никаким видом спорта не занимаюсь. А бег - это самое простое, понятное занятие. Бегать может каждый человек, если немного потренируется.

О подготовке к забегам

К своему первому забегу я готовилась, как мне теперь кажется, даже чересчур. Потом у меня еще долго болели колени. На следующий год я подумала: "Попробую без тренировки, если что - прогуляюсь". Пробежала, и, как ни удивительно, мне даже было легче бежать, ничего не болело.

О смысле Красочного забега и о том, на что пойдут средства

На развитие Центра поддержки семьи "Обнаженные сердца" в Нижнем Новгороде. Центр уже третий год работает с детьми и подростками с такими диагнозами, как аутизм, синдром Дауна, ДЦП и умственная отсталость, а также оказывает психологическую и правовую помощь их родителям. Для них такой центр - единственная возможность организовать иначе свою жизнь, сделать ее чуть лучше.

О моральном удовлетворении

Помогать приятно. И что касается Красочного забега, тот тут важно не сколько ты бежишь, а почему ты бежишь. Можно ведь просто перечислять деньги, помогать какому-то фонду, а можно подарить самое дорогое - свое время и лично для меня такой поступок куда ценнее финансовой помощи. Ведь, как правило, мы едва находим время на вещи второй-третьей степени важности. Я имею в виду семья, работа, а с друзьями встречаться уже некогда. И поэтому, несмотря ни на что, каждый год мы с моей командой собираемся на таких мероприятиях, чтобы почувствовать что-то большее, чем удовлетворение от работы. Таких ощущений не получишь, сидя в офисе и решая рутинные вопросы. Мне трудно объяснить это чувство, но мне очень нравятся такие моменты в моей жизни.

О команде фонда "Обнаженные сердца"

Команда фонда "Обнаженные сердца" - 12 человек, в основном девушки, специалисты в разных областях. Они живут и работают в разных городах мира, и у каждой своя история. Чаще всего мы знакомимся по работе, потом проникаемся друг к другу симпатией и решаем что-то делать вместе. Скорее всего, это желание сделать что-то стоящее с таким же профессионализмом, как и на своей работе.

О самом эффективном проекте фонда

Мероприятия вроде ежегодного благотворительного бала - это то, что мы делаем хорошо. Но, скорее, нам важнее менее заметные события. Например, в прошлом году наша команда организовала в Москве первый форум по поддержке семей, воспитывающих детей с особыми потребностями. Мы собрали около 400 специалистов со всей страны, оплатили приезд, проживание, предложили им программу, которая оказалась для них очень полезной. Мне кажется, на сегодняшний день, это большое достижение.

Об участии в судьбе пострадавших от наводнения в Крымске

Решение поехать в Крымск было принято спонтанно и интуитивно. Мы собрали группу психологов, волонтеров, предметы первой необходимости и отправились на место трагедии. И сейчас я могу сказать, что акция была объективно успешной. В наш лагерь, который обеспечивал пострадавших всем необходимым, приходили дети - мы все старались их отвлечь, уделить внимание каждому. Сейчас перед глазами стоит картина: мы уже сворачивали наш палаточный лагерь, а дети, пережившие трагедию, продолжали играть под дождем, не обращая внимания ни на что. Для меня это был успех. Мы помогли пройти им через то лето, пережить его с ощущением того, что они справились, избавились от страха воды. Конечно, трагедия с ними останется, но у них все-таки будет небольшое, но положительное воспоминание, связанное с этим событием.

О переезде из пригорода Лондона в Париж

Париж - мой второй дом, который я всегда любила, единственный город, который я по-настоящему знаю. Я не только в Москве ориентируюсь хуже, но и, пожалуй, даже в Нижнем Новгороде, где родилась. Поскольку там я знала лишь свой район и верхнюю часть города, куда мы ездили гулять на выходные. В Париже я жила в начале своей карьеры на 70 долларов в неделю. Мне приходилось постоянно ездить на кастинги в разные концы, поэтому я изучила его вдоль и поперек.

О любимых местах в столице Франции

У нас есть любимый ресторан le Relais de l"Entrecote - это сеть ресторанов в Париже. Единственное, что там подают, - это мясо. Один из самых демократичных ресторанов в мире. Единственный человек, для которого там резервируют столик, - президент. Ты стоишь вместе со всеми в очереди и говоришь официанту, который обслуживает всех совершенно одинаково, какой прожарки ты любишь мясо. Очень весело. Самых разных людей там можно встретить. Там у них какой-то невероятно вкусный соус, рецепт которого они держат в большом секрете.

О трудностях, с которыми приходится сталкиваться

Приходится жертвовать собой. (Смеется.) Иногда бывает жалко себя - совсем нет времени на то, чтобы посидеть в тишине, почитать. Как любому человеку, мне просто необходимо отвлекаться, переключаться. Если ты на какой-то задаче сосредоточен, слишком много о ней думаешь, то зацикливаешься, перестаешь ее видеть объективно. Я вообще очень любопытный человек, мне нравится открывать для себя новые вещи, людей, темы. Читать я очень люблю. Но чаще бывает так - открываю что-то и, не успев погрузиться в атмосферу книги, уже вынуждена из нее "выныривать".

О семейных обязанностях

Стараюсь в выходные быть дома, посещаю все важные для детей мероприятия: выступления, утренники. В конце учебного года их огромное количество - по четыре концерта в неделю в течение месяца - кошмар! (Смеется.)

О том, чем увлекаются ее дети

"Одаренность" - слишком громкое слово. Но тем не менее все занимаются с удовольствием. Нева любит рисовать и ходит на балет. Все играют на фортепиано и в теннис. Мальчики развиваются как мальчишки, Нева - как девочка. Мы стараемся дать им как можно больше, а дальше предоставлять возможность выбора и сужаем программу. Лукас только что перестал играть в баскетбол, и это очень обидно. Ему 11 лет, он с меня ростом, и ему баскетбол очень подходит. Но так как это французская команда и все мальчики - французы, ему просто не передают мяч. И мы сейчас ищем новый клуб, чтобы пойти с его другом. Вместе им, может быть, веселее будет.

О привлечении детей к благотворительности

Я сознательно иду на это. Помню, как они с аппетитом ели после посещения очередного тяжелого детского дома и как тихо себя вели. Вообще-то они - очень шумные дети, эмоциональные, из них жизнь, энергия, веселье бьет ключом. И на обратном пути они очень старались себя хорошо вести, были такие притихшие, осознавшие. Раз в год у них такие поездки...

О французской системе воспитания

Французская система воспитания очень похожа на ту, что принята в России. Хочешь не хочешь, а ты обязан заниматься всеми предметами, сдавать экзамены, а потом уж делай, что пожелаешь. Сейчас в Париже они учатся в международной школе, но она все-таки находится во Франции, и принципы те же. Но для них это даже хорошо. В английской школе не смотрят ни на твой почерк, ни на то, как ты делаешь презентации. Самое главное - развитие творческой части, а не дисциплины. Меня всегда это раздражало. Когда я делала домашнюю работу со своим старшим, спрашивала: "Как у тебя принимают тетрадь с таким почерком? Если бы я была твоей учительницей, я бы отказалась это читать, это просто невозможно!"

Об отдыхе и путешествиях

Мы ездим в Америку каждый год, в Коннектикут, в маленькую деревню, где никого нет. А потом, в конце августа, едем в Нижний Новгород.

О маме и сестрах

Оксана с мамой в Новгороде. С мамой разговариваю часто, конечно. Младшая, Кристина, учится в Англии, сдала промежуточные экзамены, и мы ищем университет. Она с 13 лет живет в Лондоне, под моей опекой, моим крылом, она как мой четвертый ребенок. Это хорошая школа для меня, потому что я теперь понимаю, к чему надо готовиться - вскоре мне предстоит те же вопросы решать с Лукасом. По-хорошему уже сейчас надо начинать думать о том, что ему подходит.

О позитивном настрое

Я очень позитивный человек и верю: все, что случается, - к лучшему. И если ты чем-то недоволен, то или этого не должно было быть, или ты недостаточно поработал. И это урок на будущее. Может, позитивность моя немного граничит с наивностью. Как бабушка моя говорила, "пока петух жареный не клюнет". Но пока этот петух не клюнул, да и как он может клюнуть, когда ты всегда смотришь на все с позитивной точки зрения. Мы в ответственности по большому счету только за свою реакцию - под каким углом смотреть на вещи. Это то, что мы решаем. Позитивно или негативно, под поезд бросаться или жить дальше? Лично я, что бы ни случилось, каждый раз решаю жить дальше.

В 2004 г. уроженка Нижнего Новгорода основала международный фонд « ». Своим примером она вдохновила на добрые дела миллионы людей по всему миру.

В благотворительность Наталью Водянову привела личная история и внутренняя потребность помогать слабым. Успешную модель и маму сильно потрясли события в Беслане. После произошедшего она поняла, что не может сидеть сложа руки, и захотела сделать хоть что-то, чтобы помочь детям пережить эту трагедию. Так появилась идея фонда, и с этого момента ее успех обрел смысл.

Фонд для небезразличных

Наталье Водяновой повезло: не столкнулась с серьезными сложностями при организации фонда, ее единомышленники поддерживали на каждом шагу становления.

Единственное, что заняло довольно много времени и сил, - это регистрация фонда в России. Но это делалось в порядке, установленном законом, и через это проходит каждая благотворительная организация. На это просто уходит какое-то время.

Кто оказал поддержку на этапе становления в России и мире?

Самую большую поддержку оказал Нижний Новгород. Фонд регистрировался именно там. А первое мероприятие по сбору средств в 2004 г. мне очень помогла организовать дизайнер Дайан фон Фюрстенберг, ставшая с тех пор одним из самых близких друзей фонда и моим личным другом. Но вообще у фонда много друзей и сторонников, и мы за это им очень благодарны.

Как вы выбираете вектор, куда направить помощь?

Это в первую очередь личный опыт. Я вообще считаю, что благотворительность бывает эффективной, только когда в работе присутствует личная мотивация и понимание проблемы изнутри. Все социальные проблемы, которыми занимается фонд, - поддержка семей с детьми, у которых есть нарушения в развитии, и решение проблемы отсутствия игровых пространств, - я знаю на своем личном опыте.

Какое количество средств проходит через «Обнаженные сердца» ежегодно? На что вы их направляете?

Год от года суммы разнятся. В 2012 г., например, мы передали на социальные проекты около 160 млн руб., а в 2011 г. - 49 млн руб. Все зависит от того, сколько средств нам удается привлечь. Но я могу сказать, что за все годы существования фонда общая сумма, вложенная в благотворительные проекты, - более 16 млн евро. Средства идут на две основные программы фонда - строительство игровых парков и программы поддержки семей, воспитывающих детей с нарушениями развития. Наша основная цель работы в рамках этой программы - остановить приток детей инвалидов в детские дома и интернаты. Причем мы финансируем не только собственные проекты фонда, такие как ежегодный международный форум для специалистов по детским нарушениям «Каждый ребенок достоин семьи», но и десятки других организаций. Среди них - Центр лечебной педагогики в Москве, «Перспективы» в Санкт Петербурге, «Валеоцентр» в Туле, «Аистенок» в Екатеринбурге, около 20 проектов по проведению летних интегративных лагерей для детей с инвалидностью и многие другие.

Какова структура бюджета фонда по источникам формирования: какую долю составляют членские взносы учредителей, благотворительные пожертвования, поступления из федерального бюджета и поступления от деятельности по привлечению средств?

Бюджет фонда на 100% состоит из благотворительных пожертвований. Поступают они самыми разными способами - через специально созданную страницу на нашем сайте, на организованных нами мероприятиях, от компаний и частных лиц, которые верят в то, что мы делаем, и просто хотят помочь. Довольно часто мои личные гонорары идут напрямую в фонд, но большая часть - это конечно, пожертвования небезразличных людей.

По закону, 20% средств, направляемых в , организации могут использовать на административные нужды. На что вы их тратите?

Мы в этом плане организация уникальная не только по российским меркам, но и по мировым. Дело в том, что у нас на административные расходы идет только 5%. Так что мы очень ответственно относимся к доверенным нам средствам и используем их исключительно четко. У нас небольшая, но сильная команда: для того чтобы делать то, что мы делаем, нам не нужно 50 сотрудников. На сегодняшний день нас 13 вместе со мной.

Создать культуру благотворительности

По словам Натальи Водяновой, в России тем, кто делает пожертвования, не хватает налоговых льгот, благотворительным организациям - доверия со стороны общества и возможности получения средств от государства, и всем - четких правил игры. И главное - диалога и обмена наработками между некоммерческими благотворительными организациями и государственными службами, тесное сотрудничество. Именно это, по ее мнению, залог успеха всех социальных инициатив.

Что свойственно для благотворительности в Европе, США и России и чем они принципиально отличаются?

У американской благотворительности длинная история. Поэтому на сегодняшний день, по данным Price Waterhouse Coopers, более 62% жителей США помогают благотворительному сектору и НКО. В России - около 20%. И там, и в Европе помогать другим - это не прерогатива богатых, а абсолютно нормальная практика для всех членов общества. И мне очень приятно, что и в России культура благотворительности развивается. Об этом говорит хотя бы тот факт, что подавляющее большинство пожертвований в «Обнаженные сердца» приходит от россиян.

То есть пока российская благотворительность не дотягивает до мирового уровня?

Да, и об этом говорят цифры. Но я очень надеюсь, что, учитывая природную склонность россиян помогать друг другу и развитие экономики, мы скоро выйдем на достаточно высокий уровень, когда общественные инициативы будут финансироваться самими членами общества.

Что вы думаете по поводу популярности сбора денег в Интернете?

На мой взгляд, на сегодняшний день это стало абсолютно неотъемлемой частью нашей жизни и существования благотворительного сектора по всему миру. Интернет дает огромные возможности не только для сбора средств, но и для распространения информации о социальных проблемах и способах их решения.

Какие проекты «Обнаженные сердца» уже реализовали в вашем родном городе?

Нижний Новгород для нас - особый город. Здесь мы построили наш первый игровой парк, здесь же в парке «Швейцария» мы реализуем наш 100 й игровой объект летом этого года. И главное, с октября 2011 г. в городе работает наш Центр поддержки семьи. Туда родители детей с нарушениями развития, такими как аутизм, синдром Дауна, ДЦП и умственная отсталость, могут не только привести детей на занятия со специалистами, но и обратиться за помощью. Специалисты центра научат их общаться со своими детьми и помогут получить льготы, решить правовые и юридические вопросы. На сегодняшний день центр регулярно посещают около 60 семей, но спрос на эти услуги в городе гораздо выше. Оказываются они абсолютно бесплатно.

Что еще в дальнейшем планируете здесь создать?

В этом году мы планируем расшириться. Городской муниципалитет только что выделил нам здание площадью 700 кв.м в Московском районе. Благодаря этому наш фонд сможет работать с большим количеством ребят и их семей и расширить перечень услуг.
Помимо этого мы профинансировали целый ряд проектов в области. Например, интегративный летний лагерь «Юный нижегородец» для детей с нарушениями, проект поддержки приемных семей на базе дома ребенка в г. Заволжье и, конечно, мы продолжаем строить игровые объекты в регионе. Помимо этого фонд стоит на пороге старта совместной образовательной программы с департаментом образования города - внедрение современных технологий обучения детей с расстройствами аутистического спектра в коррекционных школах Нижнего Новгорода. В общем, в регионе у нас работы много.

Сотрудничает ли ваш фонд с другими благотворительными организациями, делаете ли вы совместные проекты?

Мы финансируем целый ряд благотворительных организаций, работающих в области поддержки детей с особенностями развития. И отношения у нас, конечно, очень тесные и партнерские. Мы не просто выделяем средства, но и помогаем им расти и становиться сильнее, обеспечиваем им доступ к современной экспертизе и новейшим разработкам. У нас общие задачи, и решать их, конечно, нужно вместе.

Существует мнение, что благотворительность сродни бизнесу и на ней можно
неплохо заработать. Вы с этим согласны?

Благотворительность на бизнес похожа только тем, что должна быть настолько же хорошо организована. Но ни о каком заработке на благотворительности для меня принципиально не может идти и речи.

facebook.com
twitter.com
instagram.com

Наташа, тебе предложили стать послом Олимпийских и Паралимпийских игр. Ты остановилась на вторых. Почему?
Это, скорее, внутренний выбор. Меня очень интересуют Паралимпиада и ее спортсмены как герои этого движения. Это волевые, сильные личности. Они постоянно напоминают мне о том, что жизнь такая, какой мы делаем ее сами. Как посол Паралимпийских игр я участвую в различных акциях, сама придумываю креативные проекты.

В прессе появилась информация, что ты готова завершить карьеру модели и сосредоточиться на благотворительности…
Об этом говорят уже лет десять!(Смеется.) На самом деле журналисты порой любят изменить смысл сказанного, чтобы сделать сенсационный материал. Был задан вопрос: что для меня важнее — работа или благотворительная деятельность? И я ответила, что благотворительность, безусловно, на первом месте. Но все начинания в этой сфере подпитываются моей карьерой, публичностью.

А был какой-то конкретный случай, после которого ты поняла, что надо помогать другим людям?
Для меня большим потрясением стали события в Беслане в 2004 году. Я всегда переживаю, когда в мире происходит явная несправедливость. А тут террористический акт, направленный против детей. Причем 1 сентября, в такой радостный праздник. Я поняла, что не смогу спать спокойно, если не сделаю хоть что-то. Так был создан фонд« Обнаженные сердца». Мы начали со строительства игровых площадок. Мне знакома ситуация, когда детям во дворе нечем заняться. У нас в Нижнем Новгороде, например, стояли две лавочки, на которых старшие ребята распивали пиво, и песочница, где играли малыши. Я знаю, что и сейчас проблема детских площадок актуальна во многих городах. По мере сил мы стараемся ее решать.

Как формировалась команда фонда? Как вообще люди приходят в благотворительность?
Какое-то время в «Обнаженных сердцах» работало всего несколько человек. Но потом, с расширением сферы деятельности, появилась необходимость увеличить штат. Как только мы вывешиваем объявление на сайте, сразу получаем сотни откликов. При том что зарплата у нас невысокая, а ответственность, наоборот, большая. Все, кто приходит к нам в фонд, делают это по велению сердца. В основном это молодые энергичные женщины, хорошие специалисты. До этого они работали в престижных компаниях, но решили посвятить себя благотворительности. На мой взгляд, людям просто не хватало ощущения, что они делают какое-то хорошее, полезное дело.

Были какие-то трогательные моменты, связанные с работой фонда?
Много таких, ведь мы работаем с особенными детьми. Зачастую в семьях, где растут ребятишки с ограниченными возможностями, царит довольно пессимистичный настрой. Мы не говорим родителям о том, что можно вылечить их сына или дочку, но даем надежду, что и они смогут стать полноценными членами общества.

Ты как-то сказала, что правильный вектор жизни тебе указала сестра Оксана.
 Сестренка всегда была для меня лучиком света. Это трудно объяснить… Я жила рядом с человеком, который всегда счастлив, не жалуется на судьбу(У младшей сестры Натальи диагноз« аутизм». — Прим. ред.). Оксана бывает и смешной, и очаровательной. Она всегда бурно выражает свою симпатию — очень любит обниматься, целоваться. И какие бы печальные события ни происходили в моей жизни, она всегда умела отвлечь меня от грустных мыслей, была своего рода терапевтом. Разумеется, уход за особенным ребенком — это непростая работа, с этим связаны какие-то жизненные ограничения. Это действительно испытание на прочность. Но в то же время такие дети дарят невероятную радость. Ощущение их бескорыстной, безграничной любви — бальзам на душу.

Как ты думаешь, насколько важно для человека, каким было его детство? Оно определяет его дальнейшую судьбу?
Целиком и полностью! Уже научно доказано, что становление личности происходит именно в первые годы жизни. С ребенком нужно общаться, как можно больше вкладывать в него любви и знаний, давать ему право выбора и показывать его возможности.

По российским меркам ты мать-героиня — у тебя трое детей. Что для тебя главное в их воспитании?
Я стараюсь проводить со своими детьми как можно больше времени. Мы вместе читаем книги, смотрим фильмы, обязательно разговариваем перед сном, обсуждаем прожитый день. Я отношусь к своим обязанностям мамы не менее ответственно, чем к работе или общественной деятельности. Я не буду чувствовать себя хорошо, зная, что детям не хватает моего внимания. Найти баланс между работой, карьерой, семьей — важная задача для современной женщины.

Кто из троих детей больше похож на тебя?
Они очень разные, но в каждом я вижу свои черты. Люблю их всех, но с каждым из них свои, особые отношения. Интересы сыновей и дочки очень отличаются — их нельзя усадить всех вместе, чтобы, например, собирать конструктор. С дочкой читаю книги, с сыновьями хожу на рыбалку. Пока я очень довольна нашим общением, дружбой. Дети тоже вовлечены в мою благотворительную деятельность и не ревнуют меня к другим ребятишкам.

Вашей семье в Париже жить комфортно?
Очень, нам нравится город. Мы хотели бы чаще приезжать в Россию, но во французских школах строгие правила, занятия пропускать нельзя.

Ты говорила, что трудное детство приучило тебя держаться настороже. Сейчас получается расслабляться?
Наверное, у меня просто очень живой характер и быстрая реакция. Я чувствую опасность, причем неважно, с какой стороны она идет. Но в основном я все-таки живу в состоянии гармонии.

А как бы ты определила роль женщины в современном мире?
Прекрасно, что хоть и медленно, но мы все-таки движемся в сторону равноправия между полами. Я считаю, это важно. У женщин больше развито чувство эмпатии, сострадания, мы более терпеливы по отношению к другим. И мне кажется, чем больше у нас будет возможностей проявить себя на самом высоком уровне — в сфере политики, бизнеса, тем гармоничнее будет наше общество.

2 марта команда Натальи Водяновой, Фонда помощи детям« Обнаженные сердца» и компании Guerlain в пятый раз пробежала благотворительный полумарафон в Париже . В этом году команда принимала участие в забеге, чтобы собрать пожертвования на летний обучающий интегративный отдых для детей и подростков с нарушениями развития: аутизм, синдр Дауна и умственная отсталость. Сама Наташа не принимала участие в забеге в связи с положением — Водянова ждет четвертого малыша.