От Спиридона-солноворота до самого рождественского сочельника (24-го декабря) готовится не только посельская-попольная, но и погородная Русь ко встрече великого праздника. Канун должен застать православный люд уже вполне готовым к восприятию благостной вести о рождении Спаса-Христа, несущего на темную землю светлое благоволение. Твердо памятует простой русский человек притчу, гласящую о том, что не след приходить на пир в печальной одежде. Потому-то и спешит он, потому-то и старается всеми силами сбросить со своих плеч черную тяготу потовых забот и, запасшись всем, что Бог даст к празднику, ждет — с благоговейной тишиною в душе — появления на небе первой звезды вечерней, веруя, что это загорается та самая звезда, которая около двух тысячелетий тому назад возвестила волхвам о рождении Сына Божия в Вифлееме Иудейском. Целый день постятся — не принимают никакой пищи в рождественский сочельник («до звезды») благочестивые люди, памятующие о преданиях отцов и дедов, чтобы, по завещанному теми уставу-обычаю, встретить грядущего в мире Спасителя мира.

Наступает вечер; тьма ложится наземь, покрывает своими тяжкими тенями белые-пушистые снега. И вот, вспыхивает на востоке ярким трепетным светом вифлеемская звезда… На нее устремлены взоры всей православной Руси, всех единоверных русскому пахарю народов, как близких ему по крови, так и далеких. «Христос рождается!» — раздается радостное песнопение по всем храмам Божиим, и плывет вместе со звоном колокольным от многолюдных городов и сел через долы и горы, по полям и дорогам, по всему неоглядному простору светлорусскому.

Вечером, в канун Рождества Христова, неизменно придерживающиеся старых благочестивых обычаев русские люди не нарушают поста: по уставу церковному разрешается вкушать в это время только «сочиво» (взвар рисовый или ячменный — с медом, или ягодный и плодовой) с хлебом пшеничным, «оладьи» медовые да постные пироги. Розговенье — утром, после ранней обедни; а до утра все еще стоят на Руси Филипповки, идущие с 15-го ноября вплоть до веселых-радостных Святок. А живут Святки от Рождества до Крещенья (с 25-го декабря по 6-е января). «Пост — поста, праздник — празднуй!» — говорят в народе, подобно тому, как говорят и «делу — время, потехе — час!» От Филипповок — рукой подать до Святок: «Сочельник — к Святкам с Филипповок мост!», «По сочельникову мосту идет Коляда из Новагорода!» — повторяет сельщина-деревенщина, вспоминая об этом времени, и добавляет: «Уродилась Коляда накануне Рождества, на Коляду прибыло дню на куриную ступню»… и т. д.

«Коляда» («коледа») — загадочное слово, неоднократно ставившее в тупик исследователей нашего народного быта и приводившее их к самым противоречивым заключениям. Не только бытописатели, но и сам народ приурочивает к этому слову различные понятия. Так, на севере называют колядою рождественский сочельник, колядованием — обряд хождения по домам на Рождество с поздравлениями и песнями, со звездою.

В Новгородской губернии за коляду слывут подарки, получаемые при этом хождении. В южных и юго-западных полосах зовут этим именем самый праздник Рождества и даже все Святки. «Колядовать» на белорусском наречии означает «Христа славить». Если же этим словом обмолвится смоленский мужик, то оно имеет в его устах иное значение — побираться, просить милостыню, — утрачивая таким образом даже свой настоящий смысл. В старину «колядовали» накануне Рождества по всей Руси. Теперь же этот обычай сохранился во всей полноте только в Малороссии да среди белорусов. Он состоит в том, что деревенская молодежь, парни и девушки, отстояв всенощную или заутреню, идут веселой гурьбою по подоконью, останавливаясь особенно долго там, где горит огонь. Тороватые хозяева оделяют колядующих «кольцами» колбасы, оладьями, орехами или деньгами.

В Киевской и Волынской губерниях половина собранных денег еще недавно отдавалась на церковь; в других же местах всегда все деньги шли на устраиваемую на Святках пирушку. Песни-«колядки», которыми величают новорожденного Христа в Малороссии, отличаются большим разнообразием и зачастую свидетельствуют о глубокой древности своего происхождения. В одной их них, например, поется о том, как «Божья Мата в полозе лежит, Сынойка родить; Сына вродила, в море скупала…» Другая гласит совсем об ином:

«На сивом море
Карабел на воды,
В том кораблейку
Трое воротцы;
В перших воротейках
Месячок светитчи,
В других воротейках
Солнечько сходит,
В третьих воротейках
Сам Господь ходит, —
Ключи примая,
Рай вотмикая»…

В тех из чисто великорусских губерний, где сохранился обычай колядования, он стал исключительным достоянием деревенской детворы, с увлечением выполняющей его за старших. И теперь еще можно видеть в ночь перед Рождеством кое-где толпы ребят, один из которых несет на палке зажженный фонарь в виде звезды, а все другие бегут за ним на каждый двор, куда только их пускают хозяева.

«Коляда, коляда!
Пришла коляда
Накануне Рождества;
Мы ходили, мы искали
Коляду святую
По всем дворам,
По проулочкам.
Нашли коляду
У Петрова двора;
Петров-то двор — железной тын,
Середи двора три терема стоят:
Во первом терему — светел месяц,
В другом терему — красно солнце,
А в третьем терему — часты звезды…»

«Колядка» продолжается прославлением хозяина, которому придается прозвище «светел месяц», хозяюшка является в устах колядующих «красным солнцем», дети их — «частыми звездами», и, наконец, детвора возглашает в заключение песни:

«Здравствуй, хозяин с хозяюшкой,
На долгие веки, на многая лета!».

Иногда этот конец заменяется более выразительным, вроде: «Хозяин в дому — как Адам на раю; хозяйка в дому — что оладьи на меду; малы детушки — что виноградье красно-зеленое…» А затем «звездоносец» кланяется и уже не песней, а обыкновенной речью поздравляет хозяев с наступившим праздником.

В некоторых местностях припевом к «колядкам» служат слова «Виноградье красно-зеленье мое!», или «Таусинь, таусинь («Ай, ов-сень!»)!» В песенном собрании П. В. Шейна есть следующая своеобразная колядная песня, записанная в Псковской губернии:

«Ходили, гуляли колядовщики,
Сочили-искали боярского двора:
Наш боярский двор на семи верстах,
На семидесяти столбах.
Как поехал государь на Судимую гору —
Суд судить по сто рублей,
Ряды рядить по тысячи.
Как едет государь со Судимой со горы,
Везет своей жене кунью шубу,
Своим сыновьям по добру коню,
Своим невестушкам по кокошничку,
Своим дочушкам по ленточки,
Своим служенькам по сапоженькам.
Подарите, не знобите колядовщиков:
Наша коляда ни мала, ни велика,
Ни в рубль, ни в полтину,
Ни в четыре алтына.
Подарите, не знобите колядовщиков!
Либо из печи пирогом,
Либо из клети осьмаком,
Либо кружечка пивца,
Либо чарочка винца.
Хозяин — ясен месяц.
Хозяюшка — красно солнышко в дому!»…

Подобие обычая «колядованья» уцелело на Руси повсеместно — как в селах, так и в городах, не исключая столиц; но там не слышно уже этих наивных в своей неподкрашенной простоте песенок-колядок. Они заменились тем же самым «славлением», с которым ходит на первый день праздника церковный причт по домам.

В Малороссии наиболее, чем где бы то ни было, сохранились обычаи, которыми ознаменовалась в древней Руси встреча Рождества Христова. Там и в настоящее время «святой вечер» (как называют канун великого праздника) проводится точно так же, как проводился многие годы тому назад.

При первом блеске вифлеемской звезды вносится старейшим в дом связка сена в хату и стелется в красном — переднем — углу на лавке: эту последнюю накрывают поверх сена чистой скатертью, а затем ставят на нее под божницею необмолоченный сноп ржи или пшеницы. По бокам снопа помещается кутья — каша из ячменя или рису с изюмом и взвар из сушеных груш, слив и других плодов. И каша, и взвар покрываются кнышами (пшеничными хлебами). Начинается ужин — «вечеря». У образов теплится зажженная хозяином лампада, вокруг стола, усыпанного сеном и накрытого белым столешником, садятся все домашние. Подаются галушки, вареники, жаркое и после всего каша-кутья и взвар. За вечерей гадают об урожае. Для этого вытаскивают из-под столешника стебельки сена, по длине которых и судят о будущем росте хлебов. Выдергивают также из снопа, стоящего под божницею, соломинки: если выдернется с полным колосом — ждать надо урожая, с тощим — недорода. Когда все повечеряют и хозяйка начнет убирать со стола, опять начинается гаданье, — на этот раз по осыпавшимся семенам трав: если осыпется больше черных — хороша будет гречиха-дикуша, а больше желтых и красных — можно рассчитывать на овсы, на просо да на пшеницу. Сноп остается в углу до самого Нового года. Со «святого» вечера вплоть до 1-го января не выметает ни одна хозяйка в Малороссии сор из хаты, чтобы затем весь его, собранный в кучу, сжечь во дворе. Этим охраняется, по народному поверью, урожай сада и огорода от гусениц, червей и других врагов плодоносящей растительности.

По старинному преданию, накануне Рождества, в самую полночь, отверзаются небесные врата и с высот заоблачных сходит на землю Сын Божий. «Пресветлый рай» во время этого торжественного явления открывает взорам праведных людей все свои неоценимые сокровища, все свои неизъяснимые тайны. Все воды в райских реках оживают и приходят в движение; источники претворяются в вино и наделяются на эту великую ночь чудодейной целебною силой; в райских садах на деревьях распускаются цветы и наливаются золотые яблоки. И из райских пределов обитающее в них Солнце рассылает на одетую снежной пеленою землю свои щедрые-богатые дары. Если кто о чем будет молиться в полночь, о чем просить станет, — все исполнится-сбудется, как по писаному, — говорит народ.

У сербов и лужичан существует обычай — выходить рождественской полночью в поле, на перекресток дорог и смотреть на небо. По словам стариков, перед взорами угодных Богу людей открываются неизреченные небесные красоты. И видят они, как из райских садов зоря-зоряница выводит красное солнце, как она, ясная, усыпает его путь золотом и розами. И видят они, как бьют в муравчатых берегах ключи живой воды, как расцветают духовитые цветы, как золотятся-наливаются сочные плоды на серебряных деревьях с бумажными листочками… Многое еще видят достойные видений люди, да все меньше таких становится на земле, затемненной нераскаянными грехами. А как ни смотри на небо грешная душа — ничего, кроме синевы небесной да звезд, — и то если они не укрыты темным пологом туч, — не высмотреть ей и в эту ночь откровений.

У юго-западных славянских народов, там, где быт их еще не изменил единокровной с русским народом старины (например, у тех же сербов, а также далматинцев, кроатов и некоторых других), канун Рождества Христова, называющийся в честь пробуждающегося и выезжающего на летнюю дорогу солнца «бадним днем» (от слова будити, бдети и т. д.), проводится и бедными, и богатыми людьми одинаково, по установленному предками обряду-обычаю. Утром вырубается в ближнем лесу толстая дубовая колода и привозится на двор. Как только начнет смеркаться, домохозяин-большак вносит ее в хату и, входя, приветствует всех домашних пожеланием провести счастливо «бадний день». Колоду обмазывают медом, посыпают хлебными зернами, затем кладут в печь на уголья. Когда колода («бадняк») разгорится, семья собирается близ очага за накрытым праздничным столом и начинает разговляться. По улицам горят в это время смоляные костры, молодежь у околицы палит из ружей. В каждой семье ждут гостей на вечерю. Первый гость зовется «положайником», и с появлением его в хате связываются потом все беды и радости, случающиеся в году с семьей. Твердо будучи убежденными в непреложности этого поверья, хозяева стараются приглашать на рождественскую вечерю к себе только тех людей, которые могут, по-видимому, принести счастье.

Входя в хату, положайник берет из кадки, стоящей в сенях у двери, горсть зерен и, бросая их к хозяевам, произносит: «Христос ся роди!» Большак-хозяин отвечает: «Ва истину роди!» и приглашает положайника сесть на почетное место, остававшееся до тех пор не занятым. Но гость медлит отозваться на приглашение: он идет к очагу и начинает бить кочергою по горящей дубовой колоде так, что искры летят из нее во все стороны; бьет, а сам приговаривает пожелание, чтобы сколько вылетит искр, столько уродилось бы копен жита, сколько искр — столько бы и приплода на скотном дворе, сколько искр — столько мер овощей на огороде и т. д. Затем все присутствующие берут в руки по зажженной восковой свече, молятся на иконы и целуют друг друга со словами: «Мир Божий! Христос ся роди, ва истину роди, покланяемо се — Христу и Христову рождеству!» После этого свечи передаются хозяину, который ставит их в чашку, наполненную зернами, а немного времени спустя гасит их, опуская зажженными концами в зерна. Все принимаются за еду.

На рождественской трапезе необходимыми кушаньями являются здесь мед и «чесница» (пресный пшеничный хлеб с запеченной в нем монетою). Большак-хозяин разламывает чесницу и разделяет между трапезующими; кому достанется кусок с монетою, того ожидает счастье. Бадняк-колода, по мнению старых сведущих людей, наделяется свыше целебною силою. Уголья и зола, остающиеся после него в очаге, считаются лекарством против болезней рогатого скота и лошадей; если дымом его тлеющей головни окурить на пасеке улья, то это помогает дружному роенью пчел и т. д. Зернами, разбросанными по полу во время встречи гостя-положайника, хорошо кормить кур, чтобы те лучше неслись; солому, которою устилается на «бадний день» полхаты, выносят на ниву и разбрасывают по ней, думая, что от этого будет лучший урожай по весне. Во многих местностях огонь «бадняка» поддерживается не только в день великого праздника, но и во все Святки — вплоть до Нового Года.

Стародавняя старина, уцелевшая до сих пор от всесокрушающей руки беспощадного времени, никогда не проявляется в народном быту так ярко, как во дни, окружающие великий праздник Рождества Христова.

«Как и нонче у нас святые вечера пришли,
Святые вечера, Святки-игрища.
Ой, Святки мои, святые вечера! Ой, Дид!
Ой, Лада моя! Ой, Дид! Ой, Лада моя!…»

Запеваются первые святочные песни, зачинаются затейные игрища. На Святки — простор-приволье широкому размаху живучей родной старины. Это время, для которого словно и создавало богатое народное воображение пестроцветную вязь поверий, гаданий, игр и обычаев. «Русская Русь», заслоненная суровым обиходом трудовой жизни простолюдина, словно просыпается от своей дремы и смелой поступью идет в святочные дни и вечера по всему светлорусскому раздолью. Она нашептывает народу-пахарю о забытых преданиях былого-минувшего, вызывает его на утешливую потеху, пробуждает в стихийной душе миллионоголового правнука Микулы Селяниновича память обо всем, чем было живо богатырское веселье пращуров современных землепашцев, крепко держащихся за землю-кормилицу.

Празднование Рождества Христова в царских палатах XVI-XVII века начиналось еще накануне, рано утром. Царь делал тайный выход. Благочестивые государи московские и «всеа Руссии» любили ознаменовывать все великие праздники делами благотворения. Так было и в этом случае. В сочельник, когда вся Москва — и первый богач, и последний бедняк — готовилась, каждый по своему достатку, к празднику, московская голь-нищета переполняла, еще до утреннего света, все площади, в надежде, что царь не захочет, чтобы кто-нибудь из его людей и людишек оставался голодным в предстоящие великие дни. О тайном выходе знали все, кому о том надлежало знать. Неожиданно совершенное впервые превратилось в обычай; последний — в освященный годами обряд царского обихода. Если не сам государь, то кто-либо из ближних бояр его должен был исполнять положенное. Но только болезнь могла прибегнуть к замене царя приспешником, удостоивавшимся представлять собою священную особу государя. Обыкновенно же этот выход совершался самим царем.

Ранним утром, сопровождаемый малым отрядом стрельцов и несколькими подъячими так называемого Тайного приказа, венценосный богомолец выходил из палат. Он был облечен в «смирныя» одежды простого боярина и в то же время был «смирен духом». Шествие направлялось к тюрьмам и богадельням. В первых растворялись к царскому посещению казематы «сидельцев за малыя вины» и полонянников; во вторых — ждали «светлаго лицезрения государева» увечные, расслабленные, убогие. По улицам и площадям, облегавшим путь, по которым надлежало шествовать участникам тайного выхода, теснился бедный люд, жаждавший получить милостыню из государевых рук. Одновременно с этим по всем стогнам Белокаменной стрелецкие полковники и пользующиеся доверием царевые подъячие раздавали «от щедрот государевых» нищим, калекам и сирым праздничное подаяние. Земский Двор, Лобное Место и Красная Площадь собирали вокруг себя особенно много бедноты, памятовавшей слова указа государева о том, чтобы ни один бедный человек на Москве не остался в этот день без царской милостыни.

За четыре часа до рассвета самодержец выходил на благочестивый подвиг. Темень зимней ночи черным пологом лежала над одетою снегами Москвой. Впереди государя несли фонарь, обок следовали подъячие Тайного Приказа, поодаль — стрельцы. Встречные на пути оделялись деньгами. Прежде всех «узилищ» посещался Большой тюремный двор. Богомольный гость заключенных обходил каждую избу, выслушивая жалобы колодников: одних освобождая по своему царскому милостивому изволению и скорому суду, другим облегчая узы, третьим выдавая по рублю и по полтине на праздник. Всем «сидельцам тюремным» по приказанию государя назначался на великие дни праздничный харч. С Большого тюремного двора государь шествовал на «Аглинской». На этом дворе царева милость изливалась на полонянников. Шествуя отсюда, в Белом и Китай-городе государь оделял из своих рук всякого встречного бедняка. Возвратившись с описанного выхода в палаты, царь шел в покои на отдых. Отдохнув и переодевшись, он выходил в Столовую избу, или Золотую палату, или же в какую-либо из дворцовых («комнатных») церквей. Царские часы венценосный богомолец слушал, окруженный сонмом бояр, думных дьяков и ближних чинов.

В навечерии великого праздника царь в белой, шелком крытой шубе, отороченной кованым золоченым кружевом и золотной нашивкою, шел в Успенский собор, где стоял за вечернею и слушал действо многолетия, «кликанное» архидиаконом. После этого патриарх, по описанию Забелина, «со властьми и со всем собором здравствовал государю»… Произносилось «титло». Государь обменивался поздравлениями с патриархом и всеми присутствовавшими; затем, приняв патриаршее благословение, шествовал в палаты.

В сумерки, при трепетном мерцании первой вечерней звезды, являлось во дворец «славить Христа» соборное духовенство с хорами государевых певчих; к последним иногда присоединялись «станицы» патриарших, митрополичьих и других певческих хоров. Славельщики входили в Столовую избу или в Переднюю палату. Государь принимал гостей по уставу, по обычаю, жалуя их белым и красным медом, который золотыми и серебряными ковшами обносили специальные подносчики. Кроме царского угощения, христославы получали и «славленое» (от 8 алтын с 3-мя деньгами до 12 рублей, смотря по положению того, от кого был хор). Русские цари очень любили церковное пение, а потому жаловали «воспевак», обладавших выдающимся искусством в нем, и наособицу.

Наставал самый праздник Рождества Христова. Царь шел к заутрене в Золотую палату. В 10-ом часу утра расплывался над Москвою первый гулкий удар красного благовеста к обедне, подхватываемый колокольнями сорока-сороков московских. В это время государь был уже в Столовой палате, убранной «большим нарядом». Он сидел на своем царском месте, рядом с которым стояло патриаршее кресло. Бояре и думные дьяки сидели по лавкам, застланным «бархатами»; другие ближние люди, младших разрядов, стояли поодаль. По прошествии некоторого времени в палату вступал патриарх, предшествуемый соборными ключарями с крестом и со святою водою. Святителя сопровождал сонм митрополитов, архиепископов, епископов, архимандритов и игуменов. Государь вставал навстречу архипастырю, шедшему славить Христа. После пения положенных по уставу молитв, «стихер» и многолетия, патриарх поздравлял царственного хозяина Земли Русской и, по его приглашению, садился рядом с ним. Затем, немного спустя, благословив государя, иерарх Православной Церкви, со всеми духовными властьми, шел в царицыны покои, в государынину Золотую палату. После царицы патриарх посещал всех членов царского семейства.

Государь между тем собирался к обедне в Успенский собор. Выход в собор совершался по Красному крыльцу, в предшествии и сопровождении бояр. Государь был одет в царское платно (порфиру), становой кафтан и корону; на груди его были возложены царские бармы; в руке он держал царский жезл. Под руки держали царственного богомольца двое стольников в золотых праздничных ферязях. Люди меньшего чина начинали шествие, вельможи большего чина следовали за царем.

Отслушав литургию, государь в одном из приделов собора переменял царское платно на «походное» и возвращался во дворец. Там в это время приготовлялся уже праздничный стол — на патриарха, властей и бояр. Но, верный своему благочестивому обычаю, московский самодержец не садился за стол, не узнав, что все исполнено по его изволению.

А «изволил» государь приказывать еще с утра: «строить столы» для бедных и сирых. В Передней палате или в одних из теплых государевых сеней к этому времени уже были другие гости: собиралось-скликалось по Москве до ста и более нищих и убогих. Столы уставлялись пирогами и перепечами, ставились жбаны квасу и сыченого меда. По данному ближним боярином знаку, присенники впускали царских гостей, занимавших места за столами. Входили подносчики и оделяли всех обедавших от царского имени калачами и деньгами (по полтине). Следом за ними палатою проходил ближний боярин, изображавший собою государева заместителя, и всех «опрашивал о довольстве». И только после того, как этот боярин приносил царю весть, что его убогие гости сыты, пожалованы «жалованьем» и отпущены с милостивым словом, государь садился в Столовой палате за столы, «браные на патриарха и властей». Иногда в то же самое время столы для убогих и сирых «строились» и в царицыных покоях, в ее Золотой палате, где также беднякам щедрою рукою раздавалось царское жалованье. Утром, перед обеднею, к царице съезжались старшие боярыни, вместе с которыми она и слушала славление патриарха.

Встретив праздник делами благотворения обойденным судьбою несчастным и приняв «здравствование» духовных и светских властей ближних людей своих, государь отдавал себя семье. На другой день он слушал утреню и обедню в одной из своих комнатных церквей, после чего принимал приезжих из других городов христославов «духовнаго и светскаго чина». К царице в это же время собирались, по «нарочитому зову», приезжие боярыни. Родственники государя и государыни оставались в царицыных палатах — к «столу»; все же другие гостьи уезжали, так как им, по уставу, не предоставлялось права обедать за царскими столами.

На третий день великого праздника государь «шел саньми» на богомолье в один из наиболее чтимых, прославленных своими святынями московских монастырей. На раззолоченных, испещренных хитрым узорочьем санях, по сторонам царского места, крытого персидскими коврами, стояли два ближних боярина и два стольника. За государевыми санями ехала царская свита: бояре, окольничие, боярские дети. Поезд оберегался ото всякого лиха отрядом стрельцов во сто человек. Несметные толпы народа окружали царский путь, бежали и скакали на конях за поезжанами, приветствуя «батюшку-царя» радостными кликами. Посетив московские святыни, на обратном пути с богомолья государь заезжал поклониться праху родителей и возвращался в свои палаты.

Вечер этого дня царь, в кругу своей семьи, проводил в особой Потешной палате. В ней — гусельники, домрачеи, скрипочники, органисты и цимбальники услаждали слух государя. Скоморохи с карлами и карлицами забавляли царское семейство песнями, плясками и всякими другими «действами». Представали здесь иногда перед царскими взорами и «заморские искусники комедийнаго дела». С этого вечера в царицыных покоях и в царевых теремах начиналось время святочных забав.

«Уж я золото хороню, хороню,
Чисто серебро хороню, хороню,
Я у батюшки в терему, в терему,
Я у матушки в высоком, в высоком…»

«Пал, пал перстень
В калину, в малину,
В черную смородину…
Гадай-гадай, девица,
Отгадывай, красная,
Через поле идучи,
Русу косу плетучи,
Шелком первиваючи,
Златом персыпаючи»…

А на Белокаменной Москве и по всей Русской Земле были уже в полном разгаре веселые рождественские Святки.

——————

По книге «Народная Русь. Круглый год сказаний, поверий, обычаев и пословиц русского народа» А.А. Коринфского.

В отличие от большинства христианских стран, в России Рождество отмечается не 25 декабря, а 7 января. Это связано с тем, что, в отличие от государства, перешедшего на григорианский календарь еще в 1918 г., церковь продолжает придерживаться юлианского, который отстает от ставшего общепринятым григорианского на 13 дней. Согласно церковному календарю, 25 декабря как раз выпадает на 7 января.

Вместе с Россией 7 января отмечают Рождество и в странах, входящих в зону канонического влияния Русской православной церкви - Белоруссия, Украина, Молдавия, а также русское население стран ближнего и дальнего зарубежья. Кроме того, тогда же рождество отмечают две другие православные церкви - Грузинская и Сербская, а также некоторые группы верующих в других православных странах - Греции, Болгарии и Румынии. А Армянская апостольская церковь, по традиции, отметит Рождество одновременно с крещением - 19 января.

В свою очередь, официальные церковные организации Греции, Болгарии и Румынии, как и большинство православных верующих этих стран, отмечают Рождество вместе с западными христианами - католиками и протестантами - 25 декабря.

Отметим, что Рождество практически слилось с языческим праздником Святок, отмечавшимся еще в те времена, когда наши далекие предки были язычниками. Многие святочные обряды стали неотъемлимой частью празднования Рождества на Руси. При Советской власти, во времена господства официального атеизма, практически все традиции, связанные с празднованием Рождества Христова, были утеряны. Слава Богу, небезвозвратно, и ниже мы попробуем восстановить картину того, как русский народ праздновал приход Спасителя в наш мир.

Рождества ждали долго, подготовка к нему была
весьма скорпулезной и основательной. В прежние времена к празднику готовились загодя: проводили в доме генеральную уборку, ставили и украшали елку, делали заготовки к праздничному столу.

Рождеству предшествовал четырехнедельный строгий пост, заканчивавшийся в канун праздника - Сочельник, в который люди обычно воздерживались от еды до самого позднего вечера, “до первой звезды”. Ужин в Рождественский сочельник был постным по возможности постным. Ели только рыбу да овощи. Благо, в России рыбы было много - белуга, осетрина, судак, навага, селедка, сом, лещ…

Настоящее пиршество с мясными блюдами начиналось в Рождество - после посещения ночной праздничной службы в церкви.

Рождественский стол украшали по-особому: под скатерть обычно клали немного сена или соломы (воспоминание о яслях маленького Иисуса), а под стол - какой-нибудь железный предмет, на который все сидящие за столом поочередно должны ставить ноги, чтобы сохранить здоровье в течение предстоящего года (железо символизирует здоровье и крепость).

После появления в небе первой звезды вся семья собиралась за столом. В праздник потчевали домашних и гостей всевозможными закусками, мясными и рыбными, заливным и студнем. И, уж конечно, трудно было представить рождественскую трапезу без запеченного гуся с яблоками. Жареная птица - украшение рождественского стола. Курицу подают холодной, гуся или утку - горячими. Курицу ели с солеными огурцами, помидорами и зеленью, горячую птицу - с жареным картофелем. Отдельно подают салаты из огурцов, помидоров, капусты, свежие и соленые огурцы, моченые яблоки и бруснику. На Рождество в каждом доме выпекали пироги и пирожки, которыми угощали и тех, кто приходил “колядовать”. Колядки - веселые песни, прославлявшие рождение Христа, но после восславления Спасителя их содержание становилось вполне обычным, праздничным по-светски.

За столом ели, пили, желали друг другу счастья, поздравляли с Рождеством Христовым, а потом раздавали подарки, доставляя огромную радость детям. На следующий день все принимали гостей и ходили в гости сами.

Рождество Христово на Руси

На Русь праздник рождества Христова проник вместе с христианством в X в. и слился здесь с зимним древ-неславянским праздником святками.

Славянские святки были многодневным праздником. Начинались они с конца декабря и продолжались всю первую неделю января. Только с проникновением в быт славян христианства за святками закрепились твердые даты - с 25 декабря, дня мифического рождества Христова, и до крещения, т. е. до 6 января.

В быту древних славян время этого праздника имело важное хозяйственное значение. Заканчивались зимние работы, наступала полоса деятельной подготовки к весне. Хозяйственная жизнь наложила на святки заметный отпечаток и в значительной степени определила праздничные святочные обряды и обычаи. Многие из них, претерпев значительные изменения, перешли в рождественские обряды.

Большое значение славяне придавали магическому очищению от всякой нечисти, скверны, нечистой силы, с чего, собственно, и начинались святки. Для этого тщательно убиралось и мылось жилище, люди мылись сами, окроплялся водой скот. Огнем и дымом отгоняли злых духов.

Большое место в праздновании святок занимали общинные собрания - сходки. На этих собраниях обсуждались важнейшие хозяйственные вопросы, намечался распорядок дальнейших работ. Общинные собрания заканчивались общими праздничными пиршествами, длившимися зачастую несколько дней. Часть пищи «отдавалась» при этом богам, духами душам умерших предков, чтобы таким образом привлечь их на свою сторону. Одновременно устраивались различные увеселения, игрища, гадания, хождение ряженых, святочные торжища (торги, базары). Большое место в святочных обрядах славян занимал также культ растительных духов, производственная земледельческая магия. Выполнение различных обрядов должно было, по мнению верующих, обеспечить хороший урожай, большой приплод скота.

Пережитки всех этих обрядов, обычаев и поверий, правда в значительно изменившемся виде, во многих местах сохранялись до недавних пор.

Еще недавно в некоторых местностях нашей страны праздник рождества начинали так: в сочельник жилище убирали колосьями, стол и пол застилали свежим сеном, в переднем углу, под иконами, ставился необмолоченный сноп. С появлением первой звезды на небе семья усаживалась за праздничный стол. Одним из главных обрядовых блюд на празднике была кутья, или сочиво, т. е. жидкая каша из разваренных хлебных зерен, подслащенная медом. Перед самой праздничной трапезой хозяин брал горшок с кутьей и трижды обходил с ним вокруг хаты, затем выбрасывал несколько ложек кутьи через окно или дверь на улицу, символически угощая духов. Мороз приглашался в хату есть кутью и его просили не нападать весной «на жито, пшеницу и всякую пашицу», т. е. не губить весной посевы.

Большое место в рождественском праздничном угощении занимали также специально приготовленные колбасы, свинина. Праздничный стол стремились так загромоздить украшениями и всякими яствами, выпеченными из теста фигурками домашних животных, украшениями из колосьев, чтобы, сидя за этим столом, домохозяева не могли видеть друг друга. Считалось, что изобилие праздничного стола может магически содействовать изобилию, достатку семьи в течение всего года. По окончании праздничной трапезы ложки оставляли в кутье для того, чтобы и духи могли попировать.

Распространенным святочным обрядом было также колядование. При колядовании распевались особые песни - колядки. Первоначально это были магические, колдовские заклинания, якобы обеспечивающие хозяйственное благополучие общины, семьи. Позже появились специальные песни, прославляющие хозяев дома и желающие всяческого благополучия. В отдельных местностях колядующие, приходя в хату, сыпали на пол хаты зерно, преследуя цель магическим путем призвать высокий урожай.

После внедрения христианства церковь увязала колядование с евангельским мифом о появлении вифлеемской звезды, возвещающей рождение Христа. Так языческое колядование превратилось в хождение христославов со звездой из дома в дом. Славящие распевали специальные рождественские церковные песни. К славлению Христа широко привлекались дети. Верующие награждали их подарками, сластями.

Большую активность в «христославлении» проявляло духовенство. Это стало для него крупным источником дохода. В результате обхода домов с краткими молебнами духовенство собирало в рождественские праздники целые подводы продуктов и крупные суммы денег.

В праздновании православного рождества Христова сохранились также пережитки святочных увеселений. О характере рождественских, святочных гуляний свидетельствует следующий документ. В грамоте царя Алексея Михайловича шуйскому воеводе в 1649 г. писалось: «Да на Рождество Христово и до Богоявленного дня (т. е. в продолжение всех святок, до крещения. - Ред.) собираются на игрища бесовские, да пьяные же ходят по Москве попы и иноки и всяких чинов православных христиане, и бесчинной бранью бранятся, и дерутся, и бьются, кричат и вопят, и без памяти упиваются».

Непомерное насыщение пищей и вином являлось пережитком поверья, что таким путем можно магически обеспечить себе сытую и веселую жизнь в течение всего года.

Широко было распространено на святки (а затем перешло и в рождественский обряд) хождение ряженых. Древние славяне, рядясь в шкуры различных животных, верили, что таким образом могут колдовски повлиять на увеличение количества этих животных. С другой стороны, считалось, что в праздник особенно велик разгул нечистой силы. В это верили и христиане, считая, что бог, обрадовавшись рождению сына, открыл двери рая и ада и выпустил ангелов и всю нечистую силу «погулять по земле». Чтобы избежать вредоносного влияния злых духов, верующие по примеру далеких предков рядились, надевали страшные звериные маски, чтобы этим нарядом отпугнуть злых духов или хотя бы сделаться неузнаваемыми и таким образом избежать козней нечистой силы.

Составной частью святочных увеселений было гадание. Возникло оно в результате стремления людей как-то предвидеть будущее и даже магически повлиять на него. Люди хотели заранее знать, каков будет урожай, приплод скота и т. п. Об этом, например, свидетельствуют такие приемы гадания, как вытаскивание зубами соломинки из снопа или травинки из сена, принесенных на святки в избу. Вытянутый полный колос с зерном предвещал хороший урожай, длинная травинка- хороший сенокос.

В более позднее время обычай гадания сохранился главным образом среди молодежи, особенно среди девушек, и свелся к стремлению узнать свою судьбу, узнать или увидеть суженого.

И наконец, остановимся еще на одном святочном, рождественском обычае - украшении елки. Обычай этот не славянский, а перенесен в Россию с Запада. Среди древнегерманских племен был широко распространен культ духов растительности. Эти духи якобы могли оказывать могущественное влияние на урожай хлебов, плодов, фруктов, на приплод скота. По поверьям германцев, обитали эти духи в деревьях, и прежде всего в вечнозеленых елях. Для того чтобы ублаготворить духов, им приносили жертвы - развешивали все свои приношения на елях. Позднее ель украшали уже не в лесу или на поляне, а срубали ее и приносили в селение. Здесь вокруг украшенной ели устраивали праздник. Этот древний обычай христианская церковь включила в рождественские обряды. С развитием экономических связей обычай украшать елку на рождество был завезен в Россию (XVIII в.). В нашей стране украшение елки приурочено к празднованию встречи Нового года. Елка устраивается как забава для детей.

Таково было бытовое содержание славянских святок и слившегося с ними христианского праздника рождества Христова. Православная церковь придавала этому празднику исключительно важное значение. Рождество, по учению церкви, - это вторая пасха.

Центральное место в идеологическом содержании праздника церковь отводила учению о рождении Иисуса Христа в образе человека для искупления грехов людей, для указания человечеству путей спасения. Определяя содержание праздника рождества, один из церковных деятелей писал: «Прославляя в родившемся богочеловеке истинное соединение бога с человеком, праздник рождества Христова нравственно поучает нас святой жизни, достойной родившегося господа» (Дебольский. Дни богослужения... православной церкви, т. I, 1901 г., стр. 38).

В своих богослужениях церковь отводит рождественскому празднику целых 12 дней. Начиная с 20 декабря 5 дней считаются предпразднеством рождества. Наиболее торжественное богослужение совершается в день самого праздника. Это настоящий спектакль, который призван воздействовать на религиозные чувства верующих, поднять их религиозное настроение и сделать их более восприимчивыми к поучениям духовных отцов.

Все идеологическое содержание праздника, вся его богослужебная сторона преследуют одну главную цель: доказать, что все земные неурядицы, вся социальная несправедливость есть результат греховности рода человеческого. И выход из тяжелой земной жизни - в достижении райского блаженства в потустороннем, загробном мире, достичь которого можно только путем выполнения учения Христа.

Призывая людей примириться с жестокой действительностью, отвлекая их от борьбы за улучшение условий жизни, за истинное человеческое счастье на земле, церковь верой и правдой служила феодалам, крепостникам, помещикам и капиталистам. И не случайно царское правительство России считало рождество государственным праздником и весь церковный и полицейский аппарат ревностно следил, чтобы рождественский ритуал строго соблюдался всеми. Делалось это для того, чтобы в дни рождества дать трудящимся обманчивое утешение во «вновь родившемся их спасителе и искупителе их грехов».

Данный текст является ознакомительным фрагментом. Из книги автора

«Ты грустишь, что Руси не нужна ты…» Ты грустишь, что Руси не нужна ты, Что неведом тебе ее путь? - В этом сердце твое виновато: Оно хочет забыть и уснуть. Пусть запутана стезя! Спать нельзя! Забыть нельзя! Пусть дремуч и темен лес - Не заслонит он небес! Выходи поутру за

Из книги автора

Кому на Руси жить плохо? В: Кому на Руси жить плохо? О: Говорливому меньшинству. Появились удивительные люди. Их появление было вполне предсказуемо, но когда исполняются прогнозы, сделанные по исторической аналогии, это как раз самое обидное: значит, все действительно

Из книги автора

Рождество Звонким колокол ударом Будит зимний воздух. Мы работаем недаром - Будет светел отдых. Серебрится лёгкий иней Около подъезда, Серебристые на синей Ясной тверди звезды. Как прозрачен, белоснежен Блеск узорных окон! Как пушист и мягко нежен Золотой твой

Из книги автора

Быкова Н. Г Н. А. Некрасов «Кому на Руси жить хорошо» В январе 1866 года в Петербурге вышел очередной номер журнала «Современник». Он открывался строками, которые теперь знакомы каждому: В каком году – рассчитывай, В какой земле – угадывай… Эти слова как бы обещали ввести

Из книги автора

6. Волшебник всея Руси – Стою я в туалете Кремля, справляю малую нужду. Скрип дверки, кто-то вошел… встал рядом со мной, и справляет в соседнее очко… Я глазки аккуратно скосил, – не каждый день в такой туалет хожу, кто же тут… Гляжу, а это волшебник Чуров! Держится обеими

Из книги автора

Рождество и Воскресение О романе Александра Солженицына «В круге первом» Среди бесчисленных споров, что ведут между собой герои романа «В круге первом», есть один, на первый взгляд, не самый впечатляющий и памятный, но, несомненно, весьма важный для внимательного

Из книги автора

Народный подвиг (Из жизни Пряшевской Руси) В Пряшевской Руси, и именно в Пряшеве, издается Русской Народной Партией Народная Газета. До апреля месяца этого года газета выходила два раза в месяц, но теперь, благодаря помощи из Америки своих братьев карпатороссов, газета не

Из книги автора

НАРОДНЫЕ И ЯЗЫЧЕСКИЕ ПРАЗДНИКИ В ДРЕВНЕЙ РУСИ Возникновение религиозных праздников у славян Научные данные о жизни и быте племен и народов, населявших древние земли Руси, весьма невелики. Известно, что наши далекие предки жили отдельными племенами вдоль берегов лесных

Из книги автора

Крещение Руси Летопись рассказывает, что в 988 г. киевский князь Владимир, разочаровавшись в языческих богах, решил переменить веру. После обстоятельного знакомства с различными религиями князь Владимир признал истинной верой христианство. И над Киевом «воссиял свет»

Из книги автора

РОЖДЕСТВО ХРИСТОВО 25 декабря (7 января) Праздник рождества Христова православная церковь относит к числу своих двунадесятых праздников. Это - один из важнейших праздников христианства, основанный целиком на евангельских мифах, освещающих чудесное рождение Иисуса

Из книги автора

Пасха на Руси На Руси страстная неделя и пасха слились с древнеславянским многодневным весенним праздником.Основным содержанием весеннего праздника славян было чествование духов предков и жертвоприношение полевым и растительным божествам. Очистительные магические

Из книги автора

РОЖДЕСТВО БОГОРОДИЦЫ (МАЛАЯ ПРЕЧИСТАЯ) 8(21) сентября Праздник рождества богородицы, или, как часто православные христиане называют его, малая пречистая, является одним из крупнейших праздников культа богородицы и относится церковью к двунадесятым праздникам.Церковь

Из книги автора

Глава VII. ДИККЕНС И РОЖДЕСТВО В июле 1844 года Диккенс совершил путешествие, которое позже описал в книге «Картины Италии». Картины эти, конечно, очень хороши, но не следует судить по ним об Италии; не следует судить по ним и о том, что чувствовал и думал Диккенс, уехав из

Из книги автора

Миф о Руси-хранительнице Во второй половине XIX в. активизировался интерес к фольклору и начало формироваться новое отношение к истории страны. Народная культура начинает восприниматься как основа и философия крестьянской жизни. В это время проводятся научные

Из книги автора

«Кому на Руси жить хорошо» (Поэма) Пересказ ПрологВ сказочной форме автор изображает спор семерых крестьян о том, «кому живется весело, вольготно на Руси». Спор перерастает в драку, затем мужички мирятся и решают между собой спросить царя, купца и попа, кто счастливее, не

Длящийся сорок дней, таким образом, христиане готовились к великому событию.

В быту у крестьян готовились к Рождеству и накануне самого праздника. Хозяйки всегда к сочельнику убирали избы, всё мыли и белили, завершали готовку травяного и хмельного пива для гуляний на святки. Также в это время все женщины доделывали выпечку, которую должны будут кушать все после литургии Рождества и при угощении гостей на празднике. В сочельник старики отдыхали, а все остальные старались доделать всю работу до обеда, чтобы успеть пока светло сходить в баню помыться. В Сибири называли эту баню княжной, её обычно приготавливали женщины. Праздник встречали обычно в новой одежде.

В сочельник до того времени пока появится на небе первая звезда все постились, особенно старики. Перед тем как заходило солнце, все члены семьи должны были собираться у стола и совершать молитвы. Иногда хозяин дома ставил в хлеб свечку, после чего отправлялся за соломой, которой устилал передний угол дома и лавку в нем. Солома покрывалась чистой скатертью или полотенцем, на которую ставили кутью и клали рядом рожь. После чего вся семья снова молилась, и тушились свечи, после чего все молча, приступали к еде. В губерниях на западе России, которые расположены были ближе к Белоруссии, солому стелили под скатерть на стол.

Основным блюдом, как и сейчас, была кутья. На столе в сочельник не было скоромной пищи. В основном ставили на стол хлеб, тёртый горох, капусту с квасом, сусло. Так как употреблялись только постные блюда, то и называли трапезу в сочельник «голодная кутья». А в Калужской губернии во время приёма пищи нельзя было пить воду. Считалось, что тот, кто будет пить воду, будет болеть.

В некоторых местах России перед торжественным ужином звали мороз. После того как все поели, еду не убирали со стола. Считалось, что ночью приходят покойные родственники и доедают всё. Ложки, которыми ели члены семьи в сочельник, использовали в гаданиях. В этот день принято было ложиться пораньше спать. Ранним утром, 7 января в губерниях на юге России возжигали костры, называли это «грением покойников». Утром дети, а в некоторых губерниях девушки и молодые парни славили Христа: отправлялись по домам и разносили кутью, пели песни, за что получали разные вкусности, деньги.

Накануне рождества крестьяне пили достаточно для того, чтобы веселиться от души. Так было заведено, поэтому и темные любые невеселые одежды нельзя было надевать в этот день.

Было позволено любому прохожему заходить в избу и угощаться, и никто из хозяев не мог отказать ем у. В итоге в конце вечера все мужчины селений уже еле добирались домой, волоча ноги. Среди этих веселья исключение составляли, безусловно, только славильщики - дети и молодежь, которые просто пели песни. Младшего из славильщиков, как правило, сажали на шубу, которую стелили в самом переднем углу мехом вверх. Таким образом, по поверью помогали наседкам в будущем хорошо высиживать яйца. Всем остальным давали деньги и сладости. На вырученные деньги нанималась изба, в которую ходили все непьющие для бесед.

Наиболее важным на Рождество являлось участие в литургии. По возвращении домой из церкви устраивался праздничный обед, в процессе которого все разговлялись.

Церковные служители также отправлялись утром по домам, чтобы славить Христа. На протяжении целого дня дети и молодежь колядовали, а на юге России и в Сибири организовывались вертепные представления, их еще называли вертепами. Вечером же все ходили по гостям: родственникам, кумовьям и соседям.

Как встречали Рождество на Руси?

Наши предки получили рождественское богослужение в Х веке почти уже в готовом виде из Константинополя. Примерно с конца XII века праздник стал предваряться сорокадневным постом, который иногда называется еще «Филиппов пост», потому что он начинается 28 ноября – сразу после празднования памяти апостола Филиппа.

У древних христиан был обычай строго поститься накануне великих праздников, чтобы почувствовать величие праздника, перед которым должны отступить даже самые естественные потребности человека в пище. Такой строгий однодневный пост по сей день сохраняется накануне праздников Рождества и Крещения и называется Навечерием или Сочельником от обычая вкушать вечером этого дня (после первой звезды) сочиво – вареную пшеницу с медом.

Почему именно после первой звезды? Никакого мистического смысла здесь искать не стоит. Просто первая звезда появляется на небе с наступлением темноты, то есть весь день христиане проводят в строгом посте, а вкусить сочиво можно только вечером. Но конечно, накануне Рождества хочется, чтобы даже самые малейшие церковные установления напоминали о наступающем торжестве. Потому и говорят о звезде.

От Рождества до Крещения следуют особые дни духовного торжества, которые на Руси называются святками. У славян-язычников на это время тоже приходился солнечный праздник. Начинался он в конце декабря и длился до первых чисел января. Это были дни «солоноворота», когда «солнце поворачивает на лето, а зима на мороз. Солнце наряжается в солнечный сарафан, кокошник, садится в телегу и едет в теплые страны», – так говорили наши далекие предки. Зима делается лютой, но конец ее уже виден, поэтому надо веселиться. Зиме пришел «карачун» – это день солнцеворота, то есть самый короткий день. С другой стороны, «Карачун» у славян – это злой дух, убивающий жизнь.

Видимо, древние славяне-язычники рассуждали так: солнце только что родилось, значит, оно слабенькое и зима может «задать ему карачун». Поэтому солнце является людям не в обычном своем виде, а в маске, переряженное. Отсюда берут начало маскарады. Можешь веселиться от души, но надень маску, чтобы злой дух не узнал тебя и не навредил. Кроме того, эти дни у язычников были связаны со множеством обрядов, игр, примет, гаданий, в основе своей имеющих одно желание – начать с благословенья богов новую жизнь, полную радости, счастья и довольства. Конечно, молодые люди имели здесь преимущество – у них ведь впереди будущее. Поэтому молодежи на святках отводилось первое место. Старшее поколение могло быть лишь «группой моральной поддержки».

Общее название этого веселья – колядование. Николай Карамзин считал, что Коляда у славян был богом пиршеств и мира. В словаре Даля сказано, что это слово происходит от латинского calendae (январь 1 – 6). Некоторые исследователи считают, что коляда происходит от санскритского «Kala» – созывать.

В Х веке Русь приняла крещение.

Как же поступить с языческими праздниками? В Западной Европе в этом смысле было проще: Церковь обращалась к государственной власти и та силой подавляла пережитки язычества. В России было по-другому. Церковь сама боролась с язычеством и, отнюдь не силовыми методами. Каким же образом? Она старалась наполнить старую форму новым содержанием.

Говоря о разнице мировоззрения Востока и Запада, Василий Розанов очень точно подметил, что на Западе средства спасения, употребляемые Церковью в отношении к заблуждающимся, по ее мнению, людям, носят характер причинный, отгоняющий от заблуждения. На Востоке же – характер целесообразный, привлекающий к истине. Именно поэтому Церковь никогда не давила на сознание людей внешней силой и не отменяла святки. Зато на основании старых появились новые традиции. Например, колядки стали обрядом хождения по домам в святочные дни так называемых «славильщиков или «христославов» с вертепом и со звездою. Они пели песни, посвященные Рождеству Христа.

Пришла Коляда
Накануне Рождества.
Мы ходили,
мы искали
Коляду святую…
Нашли Коляду
У Петрова-то двора…


Далее следовало прославление «Петрова двора», к кому пришли славильщики. За это они получали от Петра щедрое угощение. Конечно, с одной стороны, между христианскими и языческими колядками очень тонкая грань, которую можно незаметно перейти и начать славить вовсе не Христа, а иную духовную реальность… И Русская Церковь обращала на это внимание. Например, соответствующие предупреждения есть в решениях Стоглавого Собора 1551 года и в специальной грамоте царя Алексея Михайловича 1649 года: «ведомо учинилося», как по всей Москве «в повечерии Рождества Христова кличат многие люди Коляду и Усеня, а игрецы бесовские – скоморохи с домрами и с дудами, со медведи ходят; бабы всяко животно скотское и птичье пекут… Засим плясанье и пение производят». Царь запрещает все это, как «зело греховное». Стоглав укоряет христиан в том, что «во градех и селех творят еллинския (то есть языческие. – Р.М.) беснования, игры, плясание против праздника Рождества Христова и в нощи, славя Коляду…».

Но с другой стороны, если люди не переходят эту грань, если они радуются рождению Христа и славят Его, как может Церковь запретить это? Напротив, следуя словам апостола Павла «всегда радуйтесь», она будет радоваться в святочные дни вместе с теми, кто обрел Христа. Другое дело, что бывают разные уровни радости и ее выражения. И чем глубже радость, тем она тише, тем сильнее заботится человек о том, чтобы ее не потерять.

Что же касается гаданий, то Церковь не раз высказывалась против этой языческой традиции, хотя существует устойчивое мнение, будто бы на святках Церковь гадания благословляет. Конечно, в новогодние дни человеку хочется заглянуть в свое будущее, хочется узнать, «что день грядущий нам готовит». Но христиане ведь не случайно выражают свое религиозное мировоззрение не словом «знание», а словом «вера». Оно предполагает, что человек всегда свободен в своей духовной жизни. А гадание нарушает свободу, потому что люди пытаются взять за шиворот духовный мир и вытрясти из него нужную информацию, сделать ее предметом знания, а не веры. Человек попадает в зависимость от того, что он видит на звездном небе или в кофейной гуще. И здесь уже нет места для свободного решения. Но Бог только там, где свобода. Это выразилось в том, что Он родился не в римском императорском дворце, не в палатах царя Ирода и даже не в доме иудейского Первосвященника. Он появился на свет в пещере, где в непогоду прячут животных. Его Рождество не сопровождалось громом и молниями. Бог предоставил человеческому сердцу свободу верить.